Мы шли полжизни и молчали, нас окружал кровавый мрак, над нами вороны кричали, перебивая лай собак. Я проклинал себя и силу, что заставляла нас идти, мы видели одни могилы на нашем правильном пути. Вот так кончаются стихи, любовь, надежды, ожидания, все телефонные звонки и наши оправдания. Какое дело мне до этого? Я шёл за ним и думал вслух, - Одежда этого поэта Как будто со старухи снята. - Ладно, Веди меня в свой дыр, бул, щил среди помоек и могил, я должен знать, что ждёт нас всех - ответом был ехидный смех. Пространство сжалось, я увидел, как через мутное стекло лицо ужасного правителя, что правил той страной, в которой я родился и любил. В его глазах торчали гвозди ... среди помоек и могил... А ведь когда-то на портретах во всех правительственных кабинетах смотрело это же лицо! И что теперь? К чему ему былая слава? Он весь трясётся и кровавых слёз ему не прекратить. Он что, рассчитывал прожить всю вечность, играя жизнью миллионов? Теперь он получил за всё. Нас тоже вряд ли кто-то вознесёт на небеса - подумал я. В проклятой бездне бытия, где время превратилось в круг и вырывается из рук. А он всё продолжал кривляться, - Ведь ты его узнал? Ну-ну. Ещё бы, ты же издевался над ним почти на всю страну. Доволен? - я проснулся. Утро. Подушка. Наволочка. Книги. Мы поступили очень мудро, что не пошли вчера на митинг.