Смотрю на мир с двенадцатого этажа. И дом напротив, словно лайнер голубой. И непоседливая легкая душа Уже летит куда-то за его трубой. Всерьез поверив в этот призрачный полет, Парю над миром словно Чайка-Ливингстон. Я слышу неба голос для меня поет, Звенит свобода с четырех сторон.
И ветер рвет то ль за окном, то ль за бортом, И берег прошлого не виден мне уже. Большой корабль – двенадцатиэтажный дом Плывет в ночи к стране прекрасных миражей.
Московский дом молчит, двенадцатый этаж. Лишь дождь стучит ладошкой в темное стекло. Я, сделав шаг, вхожу в очередной вираж, И возвращаюсь в свой не выдуманный сон. И в тишине над спящим городом кружа, Я не пытаюсь этот мир перевернуть. Смотрю на жизнь с двенадцатого этажа, И улыбаюсь в эту высоту,
Где ветер рвет то ль за окном, то ль за бортом, И берег прошлого не виден мне уже. Большой корабль – двенадцатиэтажный дом Плывет в ночи к стране прекрасных миражей.