Как бы мне сейчас хотелось в Вилкове вдруг очутиться! Там - каналы, там - гондолы, гондольеры. Очутиться, позабыться, от печалей отшутиться: ими жизнь моя отравлена без меры.
Там побеленные стены и фундаменты цветные, И по стенам плющ клубится для забавы. И лежат на солнцепеке безопасные, цепные, показные, пожилые волкодавы.
Там на пристани танцуют жок, а может быть, сиртаки: сыновей своих в солдаты провожают. Всё надеются: сгодятся для победы, для атаки, А не хватит - значит, новых нарожаю.
Там опять для нас с тобою дебаркадер домом служит. Мы гуляем вдоль Дуная, рыбу удим. И объятья наши жарки, и над нами ангел кружит и клянется нам, что счастливы мы будем.
Как бы мне сейчас хотелось очутиться в том, вчерашнем, быть влюбленным и не думать о спасенье, пить вино из черных кружек, хлебом заедать домашним, чтоб смеялась я и плакала со всеми.
Там на пристани танцуют жок, а может быть, сиртаки: сыновей своих в солдаты провожают. Всё надеются: сгодятся для победы, для атаки, А не хватит - значит, новых нарожаю.
Как бы мне сейчас хотелось ускользнуть туда, в начало, к тем ребятам уходящим приобщиться. И с тобою так расстаться у дунайского причала, чтоб была еще надежда воротиться.