11. московские прятки и на длинном подоле твоем индевела бы злая роса когда ты выходила бы в утро навстречу моим парусам артем шепель [ассоль] не сегодня, не завтра, а когда ты уже перестанешь играться в московские прятки (говорить вслух тай-тай-налетай значит кликать плакучую зиму), на твоем горизонте взойдут паруса, как ростки на обугленной грядке, и потянутся к пристани, будто бы к солнцу незримому. я хочу, чтобы ты не пугалась. как в игре, ударяя ладошкою в спину, говори: это я, это я, ну куда мне бежать? до какого угла? не беги: под глубиными подами плавают донные мины, но бездонные эти глаза опускать не моги. я когда-то знал мальчика, золотившего лютую бронзу с шестимесячным сыном и самой красивой женой он разбился о землю на розы, червленые розы, их срезает садовник и водою кропит неживой. и как розы твои паруса. и как губы твои паруса. и как ртуть- ей не падать в безветрие. девочке слезы не лить, но ударить ладонью. и пальцам прижаться ко рту, если розовый куст из обугленной выйдет земли.