Античную воду по ступам толочь Привыкли давно, не потея... Важнее представить ПОСЛЕДНЮЮ НОЧЬ Невзвидевшей света Помпеи, Где зодчий восторгов - кретин блудодей Отдался распутству без страха: Он бёдер колонны, лепнину грудей Купил без обмана, за драхмы. Змеёй извивалися с цитрой в руке Культурные дивы - гетеры, И запахи мирта сливались в букет С геенновым запахом серы. В лесбийских утехах срывался покров С округлостей пышуще-липких, И вор волочил свой немалый улов Усердно по каменным плиткам. Над городом всем асмодеева власть Росла в ожиданье денницы; И в храмах любви, симулируя страсть, Привычно стонали блудницы. Легла Афродита, и Эрос устал - Чего бы придумать другого?! И пьяный меняла измученно спал На жирном плече голубого. Содомский исход так зловеще мерцал Итогом уже непременным, Но... проблеск раскаянья редок в сердцах, Как в мраморном гроте - селена. Уже сотрясали настойчиво кров Противоприродные ласки... Такое писать - покраснел бы Брюллов, У Босха бы высохли краски! Когда же под утро свой призрачный шанс Использовать мир не сумеет, Ритмичность движений введёт в резонанс Вселенную по Птолемею. В роскошных притонах заметно скучней С почти поголовного счастья, Но после таких исступлённых ночей Рассвет наступает не часто. И некто во сне утомлённо зевнул, Раздавлен влеченьем безумным, И страстью взаимной дышал Вельзевул, Вселившись на время в Везувий. И бред поцелуйных отравленных жал Вонзался, как некие иглы, И гибнуть... не то чтобы было не жаль, Но БЫЛО НЕЛЬЗЯ НЕ ПОГИБНУТЬ.