Я люблю писать о вещах дурацких, Поменяв местами быль со сказкой. В основном - о том, как нам строят глазки, Не желая, в сущности, даже ласки.
Я боялся снов, ибо в снах разлука, Но в чужие двери я входил без стука, И я рад, что, хоть мне тоска подруга, Глаз влажнеет мой редко и лишь от лука.
Я теперь не боюсь ни ножа, ни пули: Мне грядущий день ничего не сулит. Я любил лишь тех, кто не существует, И имён их лучше не трогать всуе.
Я любовь повесил, как портрет, на стену, И смотрю, как она становится тленом. В нашем мире всё - лишь вода да пена, И важней, пожалуй, себе знать цену.
От подобных мыслей бывает легче: Появляется повод сутулить плечи, Всем подряд язвить, обливаясь желчью, Утешаться тем, что, мол, время лечит.
Я теперь не боюсь ни ножа, ни слова, Ведь ни то, ни другое для меня не ново. И пока моя речь поддаётся слогу, Я, увы, не знаю, насколько всё плохо.