Сейчас ты замерзаешь от того, Что я тебя как Родину мою, которой больше нет, не полюблю. Ты замерзаешь, видя никого в своем парадном в улице на "Б", Ты замерзаешь, чувствуя зимы как финиша, кормы, сумы, тюрьмы движенье к обездвиженной тебе, спасающей безжизненное "мы", Ведь дело наше все еще не дрянь.
Но зеркала, как водится, не врут, И осень отражается как Брут, и в озере предательская длань, не помня о границе, то есть дне, Сквозь амальгаму хочет затянуть, туда, где не продолжится мой путь, Где утонув, окажешься во вне, Без права на обратно утонуть.
Вообще из наших городских озер лишь это о былом еще хранит, что ты была не мягче, чем гранит, А я был не умнее, чем осел. Прошу тебя, когда-нибудь сюда не приходи и в воду не смотри. То озеро пустое изнутри, И в нем пылает звездная слюда в отместку негорящим фонарям, что, в общем, хорошо для перспектив упадка, что тебя не окружит.
Вокруг тобою каждый дорожит, и, глядя в оловянный объектив, я не люблю, и в этой нелюбви любого ревнопакостно кляну За то, хотя бы, что не я прильну к щеке румяно-бледной на крови.
Тебя целую в губы как жену. Перечитай все это и порви.