леер не устаёт в небе писать, как оглушают дворы листвы голоса.
в окне из временем помятого пластика утром, вопреки погодным приметам в народе, мне термометры теперь очень часто врут, но в графе "доверчивость" значится "годен".
сквозь годы я всё тот же дурак, но жизнь постоянно чему-то учит. я знаю, где те ветра, что с тобою прожил, и как из воздушного змея я стал гадом ползучим.
дикорастущий мирт опутывает район и не доходят письма в мой террариум. я покормил мышей и закинул в стирку бельё. а помнишь, как соседям снизу спать не давали мы?
наш с тобой город пожирала опухшая зелень и простыни на дыбы ставил порывистый ветер. мы под копытами их вились воздушными змеями, с нами играли соседские дети.
парадные полнились радостным пением, тонкие пальцы путались в капроне волос, поводом к радости были лужи весенние. я с тех пор порядком вырос и иду на износ.
дети стучат по стеклу в надежде разбудить меня. вместо репродукции Гойи светлый квадрат на стене, в нашем фальшивом Габоне корм приносить и воду менять и, в общем-то, дел больше нет
и письма не доходят в мой террариум. муссоны святого Георгия оставят меня таким. на заводе в Сеуле настойчиво врали нам: сроки корейских игрушек стремительно коротки.