Мои мысли-листья опали к зиме к земле, Опалились мечты, да и тянут корни В канун года Нового к местам родным, в те дни в памяти, Когда ещё бытовухи форнит не вопит о корме. Когда набито ухо на толк книг детства. Скорей вот с ними шагни воробьём к тараканищу! Так когда-то ввёл для ума пищу Чуковский Корней… Ведь часто невзгоды коих громадна тень, В самом деле малы в корне. Голосом мамы оживала сказок книжка, веришь как? Получше, чем 2Pac в виде голограммы. Информации рацион клацает, ширится По мере взросления тебя человечишко, Как за вешкой вешка наполнение шприца. От сказок до фантастики и мировой классики. От пряток и классиков до встрясок, где фатум настигнет запар… Сумма, метры в квадратах, фата, радости чуда рождения И рождение тебя как учителя, чтобы чуду не взрасти в чудовище. Таково ведь главенствующее поприще родителей! Такие вот размышления людей тянутся сродни тетиве Лука возможностей при стреле идей. Пристрелить улетевшую в тень районов спальных Жар-птицу мечты стремимся… Сгорит всяко немало таких жар-птиц, сыпься памяти пепел Так и ниспадает порой к воспоминаниям ниц тоска К дням беззаботной неги. Глядь, а из пепла уже феникс опыта восстал с заботой о тебе.
Так, цепляясь за жар мечты, обжигая пальцы, мы сжигаем время. Как сгоревшая Москва гнала французов кляня, Так прогоревшие впечатления, восстав из пепла, Кричат стремлением умчать за оперением птицы счастья, Рвеньем опыта полня колчан стрел идей тех самых. Цикл урожаев и пожаров, как на полях пал травы, Ведь обновление крови - все наши раны. Машина времени - есть память! Машет нам ностальгия среди гиен передряг, Может так, одобряя, обнять. Присуще каждому ведь эту жажду иметь, Тягу к Родине, крови к родинке… Будь то конфликт в горячей точке, Меж Сцилл и Харибд, Кариб на танкере в качке, Или засылка гробит в карьере, руднике, В сфере космической программы, в сфере скафандра. Не в атмосфере, но в рубке орбитальной станции. В какую бы даль, локацию человечий труд ни прикипел, Сознанию по силам всегда сбацать нам плацебо из дум каждому личный Дюнкерк, Как британскому солдату в сороковом году в прошлый век! Отступление в память, как шествие в бессмертном полке. Конечно, человек волен вполне календаря листами Отбрасывать этапы пристанищ пути своего, словно ступени ракет. Коже на змее подобны жизни прошлые… Но откреститься от всего не смог и князь Владимир. Восхитительные склоки сознания, бурля Солярисом, родили вопросы, В которых сквозь Шоушенк возрос Дюфрейн! Всё в твоей голове, ведь там ларец куда бодрее Богатств во главе султаната Бахрейн. Ну а в моей очередной главе пока в мыслях рейс Электрона в пору Нового года к родне…
Познание сознания, понятие памяти, В этих стенаниях наш Ангел Хранитель. От колыбели до могилы размышлений Магеллан, Но часто нас влечёт лишь вокруг света… ламп.