Освещая комнату, в окно проник уж свет, Еле раскрыв глаза, во рту уж тлела сигарета. Прохладное утро тихо прощалось с ночью, Обняв жену, поцеловав спящую дочку в щечку, Накинув на плечо ружье, выйдя на крыльцо, Покидая дом, потер небритое лицо. Дальняя дорога, по топям и болотам. Ох, как подфартило - ясная погода! Смахнув с листа капли утренней росы, печали, Вокруг все затихло, будто чего-то ждали. Спокойно, размеренно заправил в запал патрон, Отведя курок, прицелился, выстрел, вот он!
Любимая, прости! Я не сберег твои крылья! Бежала кровь, и обжигали листья крапивы. Тебя свалили в камыши, меня зацепили. Родная, потерпи, я вытащу тебя из долины! Клянусь, я вырву сердце у охотника, Вырву глаза и руки, что стреляют по высотникам! Лучше бы в меня ты выпустил всю свою дробь, Я умоляю, не забирай любовь! Я звал на помощь, Но те суки прочие летели в панике и бешенстве, что есть мочи. И я от злости клевал их, но они плевали И мчались туда, где дробь не доставала кости, Где цветы и ягоды гурьбою плодоносят. Палит солнце, светит радуга, ультрамарин. А как припекло! Безмозглые, вы в россыпь! Ведь нас здесь тысячи! А он внизу один. И чего стоит моя жизнь теперь, И вообще, надо ли жить, когда мне не с кем счастье разделить? Когда выстрелом разбиты оба сердца. Пресным голос стал, орал, но не затронул жителей местных. Хочу быть сильным, но сводит мышцы, Сочится кровь с хвоста на спящую станицу. В падении свободном, ободранный, Стремился туда, в долину, в болото, Где вторая половина истекает кровью и потом. Умирая, я тихо рядом упаду, её крылом прикрою, Как скрыть в своих глазах тревогу? Увы, не знаю. Как сказать "все хорошо", глазам залитым болью? Я попытался встать, все ближе лай собак, И он внушает страх! Давай, любимая, давай! Но алый цвет сменился цветом ночи, Бежал стрелок в болото, Дабы не разорвали в клочья...