Утренние часы аэропортовского ожидания, многотонное небо самолетами лязгающее наверху. Если бы я мог в тебе запросто выговорить стихами каждого пассажира, вплывающего в этот шум, ты бы стояла строгая, с огромными глазищами, спокойная, с некоторой постоянностью в жестах. Я бы вышагивал в черном плаще, весь из себя мистер. Мне же до самых родинок твоих все в тебе интересно.
Вот и у нас такое ветреное, недозрелое лето, как кислое яблоко. Это особенная красота, от которой сильно сжимаются легкие. Ты бы просто прижалась губами такими матовыми к моему горячему лбу /по нему метеосводки можно считывать/. Я бы шагнул на улицу в мятой рубахе, с часами на правом, с запахом от Сен Лоран. Знаешь, а я готов ко всему, что тебе вздумается… Знаешь, любое действие, в принципе, - бумеранг.