Знаешь — Там, в мире случаются страшные вещи: там убивают людей, детей и дельфинов, там насилуют девочек, падают самолёты, там, как в каких-нибудь катастрофических фильмах от нечего делать толпа рукоплещет совершенно клиническим идиотам.
А ты... Ты не очень-то обо всём этом помнишь. И переживаешь значительно больше, что вот тот о тебе позабыл, а вот этот пристал, словно листик к заднице. Но никто не гуляет вдвоём, держа за ладошку. И ещё — что декабрь всего лишь. Так жесток этот мир и постыл, и такие вот все эгоисты.
Да и я. И я тоже, признаться, гораздо сильнее переживаю, что нет от тебя ни единого слова — никакого такого — чтоб в душу и в вены, ни с печалью, ни с грустью, ни искренне злого, чтобы сразу — да чёрт с ней! да Бог с ней! да — ангелы с нею! Здоровенный такой эгоизм — ещё тот! — что поделать?
И вот в этом всё дело, вся грусть. Всё, чего я боюсь — что больше сказать не сможет "я тебя не люблю" никто так нежно и тихо мне, чтобы я вообще не услышал этой частицы "не" и шептал пересохшим ртом "О Боже, Боже! Ведь и я тебя тоже, тоже..."
И, мне кажется, может быть, от того-то плачут дельфины, как дети в кошмарном сне, и всё падают, падают самолёты.