подруга Динка юна и красива, но отчего-то мужчины с ней грубы. все не ладится… у Динки брильянты и шубы, по пятницам она нажирается и блюет в золотой унитаз. по воскресениям просит, чтобы господь ее спас.
а ко мне по пятницам ходит Леша. сначала мы говорим сидя, потом говорим лежа. он говорит «ты шлюха», а я «ты мой принц, мой князь». потом вспоминаю «надо проверить газ!» потом забываю. окна открыты, и небо щекочет ухо. я умираю несколько раз. говорю «конечно, я шлюха».
нет, это еще не смерть, смерть случается позже. кожа лишается кожи. я ухожу в комнату к сыну, слушаю, как он дышит, соседей выше. они никогда не спят, все время двигают мебель. я думаю «вот их проблемы мне бы…» в чреве болезненно пусто, а в горле муть. хочется плакать и хочется спать, но трудно уснуть. углы, как черные дыры, тянут концы одеяла. страшно, но утром в субботу жизнь начинает меня с начала.
подруга приходит в воскресный день. прислоняется к стенке, будто играя в тень. спрашивает «зачем тебе этот? жаришь ему котлеты, а он тебя держит за шлюху, трахает и уходит. ни кола ни двора, да, красавчик, не глупый вроде, но в остальном — ни рыба ни мясо. мужик — это ведь не картинка». а я говорю «ну и дура ты, Динка».
Динка и правда сливается с тенью, плачет, говорит «расскажи, только не нужно про смерть и космос, как-то иначе, ну, чтобы я поняла». говорю «как чихнуть, только лучше. и ожидание длится дольше». а она «ну, и что хорошего?»
однажды Леша уходит к ней. котлеты гниют на моем столе, ими питается муха. Динка приходит, мы снова играем в театр теней. она говорит «я шлюха…» а я говорю «забей…»