Так из дому, гонимая тоской, - Тобой! - всей женской памятью, всей жаждой, Всей страстью - позабыть! - Как вал морской, Ношусь вдоль всех штыков, мешков и граждан.
О вспененный высокий вал морской Вдоль каменной советской Поварской!
Над дремлющей борзой склонюсь - и вдруг - Твои глаза! - Все руки по иконам - Твои! - О, если бы ты был без глаз, без рук, Чтоб мне не помнить их, не помнить их, не помнить!
И, приступом, как резвая волна, Беру головоломные дома.
Всех перецеловала чередом. Вишу в окне. - Москва в кругу просторном. Ведь любит вся Москва меня! - А вот твой дом... Смеюсь, смеюсь, смеюсь с зажатым горлом.
И пятилетний, прожевав пшено: - "Без Вас нам скучно, а с тобой смешно"...
Так, оплетенная венком детей, Сквозь сон - слова: "Боюсь, под корень рубит - Поляк... Ну что? - Ну как? - Нет новостей?" - "Нет, - впрочем, есть: что он меня не любит!"
И, репликою мужа изумив, Иду к жене - внимать, как друг ревнив.
Стихи - цветы - (И кто их не дает Мне за стихи?) В руках - целая вьюга! Тень на домах ползет. - Вперед! Вперед! Чтоб по людскому цирковому кругу
Дурную память загонять в конец, - Чтоб только не очнуться, наконец!
Так от тебя, как от самой Чумы, Вдоль всей Москвы - ....... длинноногой Кружить, кружить, кружить до самой тьмы - Чтоб, наконец, у своего порога
Остановиться, дух переводя... - И в дом войти, чтоб вновь найти - тебя!