У меня был дом. В нем, со стула шагнул – завис, а кровать ночью скрипнет и катит по рельсам ввысь, Там еще был шкаф, мы с ним знали пароль, потому что был тайный ход меж ним и стеной. Этажерка, раздавшись вширь, обнажала тома, Где роилась несозданных языков тьма.
Но потом мне стало восемь, детства карман иссяк. Новый дом был неплох, я взяла табурет и сделала шаг… Прибежала бабушка, требуя тишины, Она объяснила: вот – шкаф, вот — дверь, это – просто четыре стены, Это – просто кровать, где ты будешь спать... Мне захотелось побыть одной, но шкаф был слишком плотно придвинут к стене. Все книги в нем были о Ленине, лично мне Его сказки были видны насквозь: никаких загадок. Вновь пришла бабушка, требуя навести порядок.
И я поняла: я упустила дом, кто теперь будет в путь отправлять кровать? Книги зачахнут, шкаф станет стареть и все забывать! Я плакала целый день. Но потом – никогда. Потом разрасталась дорог и вещей гряда, Но зима – кончается, сходят снега всегда, Я вернулась в мой дом через годы и города.
Там, где книги стояли – голое сопряжение стен, Под кроватью – нет и не было никаких путей. Поезд вез обратно, в трепещущей темноте.
И вдруг я поняла! Ведь теперь ничего там нет… Потому что я все забрала с собой в восемь лет.