Ликуйте, дурни всех мастей: Поэт, паяц и плут! Не зря средь избранных гостей, Нас первыми зовут.
И сам король известный шут, Под властью наших чар, Воскликнет, не сочтя за труд: «Да здравствует фигляр!»
да нет же! королева так от менуэта раскраснелась, король же был неблагородно пьян; продав невинность, фрейлины всем предлагали зрелость, потёртых прелестей в корсетах не тая;
кого там вынесли? маркиз? вино отравлено - пьём водку; Дворцовый кот поел всех пташек кардинала; лишь конюх Пьер всё мерил пол неровной, галсовой походкой - три рюмки - много, двадцать - уже мало;
дворец горел, оркестр играл, сердца и лица звонко бились; дворцовый скарб тащили оборванцы; с безумным взглядом кардинал искал в фонтане Божью милость, пожарники же все ушли на танцы;
палач сморкался в шаперон, рыдая над костьми закона в великосветском винном маринаде; и только шут сидел молчком на третьем пуфике у трона с извечной злой сардоникой во взгляде.
Ликуйте, дурни всех мастей: Поэт, паяц и плут! Не зря средь избранных гостей, Нас первыми зовут.
И сам король известный шут, Под властью наших чар, Воскликнет, не сочтя за труд: «Да здравствует фигляр!»
Опорой миру служим мы, Его душой крылатой! И наши дерзкие умы За жизни служат платой.
А горе скроет темнота, Где бог улыбку прячет… Но слышен шепот, неспроста: «Смотрите, умник плачет!»