Наотрез отказавшись от чёрной работы, Скажем "yes" светлым офисам, роботам, льготам, Будем молоды времени наперекор, Восседая в компьютерном кресле синьором. Но, меняя ранящую душу природы На торчащие трубы родного завода, Ты — не просто продажный подсобный рабочий, А убийца цветов придорожных обочин. Очень. Очень.
И холёное лоно халата зарплаты — Лишь иллюзия мая. Вы в рабстве, ребята, Вы рабы на холодных плантациях эга, Поголовные клоуны прав человека. Но, увы, примеряя халаты соседа, Вы, конечно, имеете право на это. И тем горше на вкус ваши лучшие годы. В огородах заводами зреет свобода. О да. О да.
В магазинных корзинах не пахнет клубника, Кинозалы устали от крови и крика, В мутных реках аптеки не снадобья — зелья, И в застольях похмелие, а не веселье. И домашний очаг больше душу не греет: Превратили домашний очаг в батарею И ручей приковали железом у плеч И в плиту превратили волшебницу печь. Волшебницу в печь. Волшебников в печь. Волшебников в печь.
А вокруг ресторанов бомжи, словно пятна, Но земля ведь растит абсолютно бесплатно! Отчего же так трудно взглянуть им в глаза? Ну, конечно, ты прав и сравнить вас нельзя: Здесь солидный Господь для солидных господ. Кокаколовым залпом грядёт Новый Год. C'est la vie, едоки силиконовых щей! Вы — покойники, только не завтра — уже. Уже. Уже. Уже. Уже.