В деснах застряли лезвия. Молчание. Линия Передач Доносит. Доносит плач, как старый обшарпанный плащ до меня, и мне ничего не достанется. Больше не пробивает, больше не трогает, не касается, верю – что меня в этом космосе НЕТ. Котят топят, они сами в омут ведь не бросаются, Они сами не умирают, им – эвтаназия... (мне - ) Нет вопроса, но есть ответ.
Уфимская сорванец, звереныш, талантище, В зефире увязшая бабочка, женщина-ненайденыш, что-то тихо поет в эфире, типа любовь, как случайная смерть… кто же мне залатает дырищу на бело-красной маечке ниже ключиц, почти сквозное, где сплетение солнечное (слышишь или мне только кажется?) через которую не больно смотреть на яркий цвет, Через которую сочится вот этот полуночной бред – он еще леворукостью смажется…
я уверена – Не будет ничего страшнее жизни. В борьбе со своей светлой стороной я всегда выигрываю. я потерялась, проблема в моём топографическом кретинизме… А черт, который меня попутал, был побран другим чертом сразу через несколько лет…
И пусть вселенная окажется просто Страшным-страшным сном Бога. Он всего лишь ребенок, У которого ничего нет, кроме исполинского одиночества И разгрызанного волком бока.
Если меня редко оставлять одну – я выживу. Выживу! Третью ночь не сплю. И если жизнь - театр, и все играют, Без общих правил, я все равно блефовать не стану – спрыгну В оркестровую яму и замолчу, Ничего не сломит, просто вдруг, - «раз» и замру.