Я напишу об этом чуть позже. Когда тоска по Калелле смешается с горечью. Но не с той, что у Коэльо. Я знаю одно. Она пропитана солью, что море оставляет на коже… Красным вином и дикою слабостью. Но вот бы написать как-то солнечно. Как в самом добром кино. А у меня все никак не выходит. Слова в тоске все тонут и тонут. Что делать? В другой Вселенной я расстелю ложе. И мучить не буду кого-то несклонностью. И отберу тебя в тебя полностью. И терпкою буду, словно вино, С большим количеством энотаннина. И даже в этом кусочке мира. Я найду все, что найти невозможно. То, что хотеть еще рано, и о чем вспоминать поздно. Я напишу об этом чуть позже. Сейчас, кажется, не в себе. А на Сент-Энтони мурашки по коже… И что внутри – то и сверху. Воздух заполняет прореху… Но не может, как и у меня, писать солнечно не выходит. В проулке узеньком присел калека. Поет он там уже четверть века. И, при том, словно Рамазотти. Масштабнее, может, самого Буонаротти… Но об этом никто не догадывается… Душа в мелодиях все мается… И рядом девушка плачет от излишка эмоций. Калека увлекся и не рассчитал пропорций…