Однажды забастовку объявили мы опять, И только Кейзи, машинист, решил не бастовать. «К чему, — сказал он, — буду я терять свой хлеб?» Так стал штрейкбрехер Кейзи Джонс, короче — скеб.
Кейзи Джонс с машины не слезает, Кейзи Джонс спокойный держит путь, Кейзи Джонс покорный раб хозяев, А они ему повесили медаль на грудь.
Волнуются со всех сторон, бастует целый свет. «Плевать, — сказал он Кейзи Джонс, — до вас мне дела нет». Раздолбаные рельсы развалились в ночь одну — И с моста в речку Кейзи Джонс — бултых — ко дну!
Кейзи Джонс отправился на небо, Кейзи Джонс стучаться начал в рай. «Кейзи Джонс, — сказал апостол скебу, — Заходи скорей, мы ждём тебя, входи, давай!
У нас в раю, поверишь ли, совсем не благодать: Тут ангелы-хранители решили бастовать. Волнуются, забросили дела ко всем чертям, Но ты же ведь штрейкбрехер, ты ж поможешь нам».
Кейзи Джонс взял крылышки и тогу, Кейзи Джонс взял арфу и венок, Кейзи Джонс прислуживался к Богу, Ну, так же, как хозяевам, служить бы мог.
Но ангелы-хранители узнали, как назло, и райского штрейкбрехера поймали за крыло. Венок ему попортили и арфу пополам, И выпихнули вниз его ко всем чертям!
Кейзи Джонс навек расстался с небом, Кейзи Джонс работает в аду. Кейзи Джонс жалеет, что был скебом, Что и просит всех штрейкбрехеров иметь в виду!