Знакомьтесь, красавец, умен и опрятен, Изысканный вкус во всём и всегда; Взгляд его острый видит нас насквозь: Все наши страсти и страхи, друзья. Он не осудит, услышит, поймет, пожалеет, Не опошлив беседу словом "цена". Огонь его мысли согреет вам душу, А голос утопит в объятиях сна. Да, кто-то скажет,-"Он- скуп и корыстен!" Не верьте: он просто не понят, как вы или я; Ему лишь понятна тоска по волнующим чувствам: Алчности, гнева, разврата тоска. И он сожалеет так больно, так долго Боле не в силах их снова вкусить. Зрачки глаз прекрасных исполнены крови: Имеем ли право мы в них не смотреть? Как можно отречься от состраданья Того, кто единственно плачет о нас? Чей слух, не подавленный неба гордыней, Треск черепов и сердец вкушает сполна, Кто верит, что звук этот гулкий не сгинет, Достигнув белесой обители Мира Творца, И там содрогнуться заставит надменные стены, Расплавив фундамент облаков из свинца. Вина ль сатане в души разрушенье? Ведь уникально светило праздных чудес, А он не волшебник, он - призрачный зодчий, Возводящий кунсткамеру униженных грёз Так смирите свой гонор, уваженье явите Люциферу, кто мудр, пылая в огне, Не под землей, как вы верить хотите А здесь, вокруг нас, в аду - на Земле!
Не злодей и не вор, одинокий поэт, Терзаемый мукой на пепле наших желаний, С жалостью в сердце отвлеченье даёт Нам, агонизирующим жаждою рая...