\"Голубая стрела\" без сигнальных огней Разбивает стекло, исчезает в окне, Твой игрушечный поезд летит под откос, Только это уже почему-то всерьез. Оловянный солдатик на фланге стола, Ты почти окружен, плохи ваши дела. Перевяжет сестра рассеченную бровь, Только это уже настоящая кровь.
Он уходит один, и не слышно шагов, Он не смотрит назад, он не видит врагов. Он уходит туда, где зови не зови - По колено травы и по пояс любви.
Это те же картинки прочитанных книг, Первозданная сила исходит от них, Только в книгах от ран не осталось следа, Там за Красной горой есть живая вода. На пылающий лоб ляжет мамин платок, А в руках у нее апельсиновый сок, Можно в синее небо с мольбою смотреть, Только это уже настоящая смерть.
Он уходит один, и не слышно шагов, Он не смотрит назад, он не видит врагов. Он уходит туда, где зови не зови - По колено травы и по пояс любви.
А по правую руку огни \"Казино\", А по левую руку сгоревшая рожь, Если прямо пойдешь, то что ищешь найдешь, Только это уже настоящая ложь. И выходит старик из воды, из огня, И выводит из лесу гнедого коня: - Если хочешь - скачи, сколько можешь - держись! Только это и есть настоящая жизнь.
Он уходит один, и не слышно шагов, Он не смотрит назад, он не видит врагов, На пылающий лоб ляжет мамин платок, А в руках у нее апельсиновый сок.
Он уходит один, и не слышно шагов, Он не смотрит назад, он не видит врагов. Он уходит туда, где зови не зови - По колено травы и по пояс любви.