Тринадцатое, пятница. \"Тиссот\" браслетит плоть отпущенным ей сроком; за окнами январский пешеход упрямо лезет под обстрел к сорокам; на улице, в душе и в небе стынь, и всюду взгляд судьбы, куда ни кинь.
Жизнь удалась. Вот, собственно, итог банального вполне деторожденья, как некий завершённый монолог движений, действий, боли, наслажденья, слиянья одиночества и тел, всего, короче, что за жизнь успел.
И что ж теперь? Вот пятница - она ничем не примечательна, что странно, хотя, бесспорно, в ней заключена суть бытия, и здесь же постоянно свершается, не говоря пространно, вся суета, которой грош цена.
Обычный зимний день, часы его реальны только в области запястья.
Вне времени вневременно и счастье.
Поэт творит, как бог - из ничего, одной лишь повинуясь страсти.