«У меня в стае никаких перемен». Мёртвый Помпей, смерть которого «можно назвать самоубийством, а можно и не называть». Крестник Сфинкса из Фазанов. Лорд в Наружности. Смерть Волка.
Эти новости оглушали, проблемы подтачивали уверенность в когда-то выдуманном ином будущем. Он думал, что перешагнёт порог Дома, и тот наконец-то дружески похлопает его по спине или приоткроет нужную дверь. Оказалось, что он совершил глупость, но сейчас уже не было времени думать о себе. Он пришёл понять, как закончится это у них? Забыть прошлое казалось невозможным, но представить себе картину будущего в светлых тонах ещё получалось. И, видимо, зря, потому что он – Дом – никогда не показывал до конца то, что знал и видел, чем являлся на самом деле. Мимо Ральфа проходили полудети-полувзрослые, которые непонятно когда и где могли вырасти, которым прошлый выпуск завещал боль, непонимание и кровь на полу, стенах и потолке – всюду. Они знали слишком много и умело хранили тайны. Дом впускал раз и навсегда, но этот пропуск нужно было заслужить. Дано ли ему, сбежавшему, разделить это существование? Простят ли ему то, что он не смог предотвратить эти трагедии? Услышат ли?
Ральф зло срывает розовые очки надежды и мнёт их сильными пальцами, перемалывает в порошок, гнёт в гневе зубами дужки. Пыль летит с ладони и растворяется в напряжённом воздухе.
Забыть те события.
Смириться со смертью Волка.
Присмотреть за новеньким.
Вытащить Лорда из Наружности и вернуть его.
Узнать, кто убил Помпея. Узнать. Узнать. Узна…
Маленькое невидимое стёклышко, оставшееся от очков, впивается в ладонь, и Ральф невольно дёргается от боли.