Легче, наверное, самой это все прекратить, чтобы ни от кого не услышать больше, как меня специально выводят из себя, как давят на мои больные точки и тихо понимать, что они врут. Не менять своих решений и уже раз и навсегда запомнить, что оправдания звучат слишком поздно, да и они не приносят пользы. Зарубить себе на носу, а еще лучше где-нибудь написать (в идеале - высечь себе на лбу) какую-нибудь меткую, не слишком заумную,но в тоже время понятную тебе лишь фразу. Придумать её трудно, ибо в последнее время на языке лишь одно "хватит верить этим глупым мальчикам". И это тоже, представь, проходит. Вся твоя спесь, раскаленные нервы, сомкнутая челюсть, да до такой степени, что кажется, будто еще чуть-чуть, и ты зубы сотрешь в порошок. Не скалься, деточка, судьбу не перепишешь. Всё это не имеет ни одного ценного преимущества перед будущим. Ты уверена, что он вообще тебя помнит? Мне не то, чтобы метеосводки (мы знаем, что синоптики всегда врут), просто один очень влиятельный,с хорошей репутацией дяденька, обязательно одетый в выглаженный костюм, сказал, что у тебя там внутривенное солнце. А это если не навсегда, то на очень долгое время. И я своими антициклонами никак не верну то, что разбилось вдребезги полгода тому назад. Все замки сменены, пароли забыты, адреса переписаны и телефоны стерты. Возвращаться некуда, даже если вдруг очень хочется. Вертеть свой телефон в руках не имеет смысла, потому что даже если на него кто-то и позвонит, то уж точно не тот голос, который осядет на долгое тысячелетие в твоих барабанных перепонках. Если ты вдруг с кем-то и столкнешься в прохладном метрополитене, упрешься в чью-то рубашку костлявыми и безобразно холодными пальцами, то уж точно это будет не тот, кого вдруг захочется вспомнить перед самой смертью. Да, я говорю тебе - уходи. Можешь забирать все, что я так долго в себе копила. Не берегла вовсе - хозяйка из меня никудышная, но время от времени вытирала пыль, стирала и даже, сказать по правде, повествовала об этом своим глазастым подружкам, которые ухмылялись и говорили, что вскоре я барахло это выброшу. С каждым разом я все больше убеждаюсь в том, что чужие рубцы со стороны-то, конечно, виднее. Ведь я даже подумать, допустить мысли такой не могла, что однажды моя строжайшая, болезненная и воспаленная память о тебе станет похожа на пыльный мешок, который несет в руке дворник, уморившийся от жары. Вроде до пункта назначения донести нужно, но так и хочется выбросить на первом же повороте. Наполнившись этой детской желчью и какой-то обидой я просто сворачиваю вкладку и иду заваривать себе чай. Истерик закатывать некому, да и повод сомнительный. Вот такая вот жизнь. Такая смешная и удивительная. Нет, мне не обидно, я даже счастлива. Счастлива, что тебе с кем-то в этом мире может быть по пути.