С раннего детства побывать успел в бездне, Но даже и там ни с кем вместе, без потерь если. Мир таким какой он был им торопя слеплен, И будто сыт любой, раз постепенно все ослепли.
На дне тоска, но там-то лучше, чем тут в тесноте, Привык к запаху мертвых тел, корни то здесь, но сам то где? Потерян в этом сне, и правда верил в это, Где никто не греет, тот же пол холодный в понедельник.
А за окном все тот же жалкий вид, Опять возня среди белого дня, не жалко их, такие жалкие. Каким я вырос жадным бы, таким как стадо под окном, Поганим мир вдвоем, но только я один кого-то ждет.
Но боль в себе готов стерпеть, и рука куклы на плече, Застыть бы мог в живой толпе, и все там кучей в нищете. Мир не прекрасен всем, пора бы вырасти не мне, Пусто на дне, я одинок, но лучше так чем с вами здесь.
МЁТРА
И что вы знаете о том, что чувствуйте, когда родителей лишен. Пустота, одиночество, просто желание ощутить дыхание, мама, твое дыхание.
А до тех пор, я снова один, я снова всего лишен. Они смотрели на меня, предавали меня, стук в дверь - кто там? Тварь, это я.
Меня можно сравнить с марионеткой. Мое сердце - точь в точь она, И я буду, я буду так редко, говорить правду прямо в глаза. Моя бабушка, она единственное, что у меня есть, Но почему, если Она умрёт, я лишь скажу: - у меня нет никого, тварь - это месть.
Начало на окраинах, и все в малых деталях, Я был по жизни куклой, на теле полно ран. Мне суждено бремя тащить по жизни - груз тяжкий, Но лень придумать смысл для текста – грустняшка.