Неровность вычурная крыш течет за горизонт. Семнадцатый квартал. Париж. Чуть вздрагивает зонт. И женщина французская, серьезна и мила, Спешит сквозь утро тусклое, должно быть проспала.
И тем, кто встретится ей улочкою узкою, Не догадаться - здесь у всех свои дела - Она хоть бывшая, но подданная русская, Она такая же москвичка, как была.
У бывшей русской подданной в квартире кавардак, А значит что-то и в душе наверняка не так, Но как легки ее слова, и пусть неважно спит, Но от \"столичной\" голова под утро не болит.
И вспоминая сон про дворики арбатские, Она, как в реку, погружается в дела, И, не смотря на настроение дурацкое, Она такая же москвичка, как была.
Каштаны негры продают на площади Конкорт, Бредет сквозь лампочек салют бесснежный новый год. И парижане о своем задумавшись спешат, И рождество опять вдвоем с подружкою из США.
Наполнит праздничный Париж вино французское, А ей пригрезится Москва белым-бела. Она пьет водку так, как подданная русская, Она такая же москвичка, как была. Она хоть бывшая, но подданная русская, Она такая же москвичка, как была.