Был и я мальчуган и в те годы не раз Про зеленый Чимган слышал мамин рассказ, Как возил детвору в Брич-Муллу тарантас, Тарантас назывался арбою. И душа рисовала картины в тоске, Будто еду в арбе на своем ишаке, И Чимганские горы стоят вдалеке И безумно прекрасны собою. Но прошло мое детство и юность прошла, И я понял, не помню какого числа, Что сгорят мои горы и вовсе дотла, Под пустые, как дым, разговоры. И тогда я решил распроститься с Москвой И вдвоем со своею еще не вдовой В том краю провести свой досуг трудовой, Где сверкают Чимганские горы.
Пр: Сладострасная отрава - золотая Брич-Мулла, Где чинара притулилась под скалою. Про тебя жужжит над ухом вечная пчела: Брич-Мулла, Брич-Муллы, Брич-Мулле, Брич-Муллу, Брич-Муллою.
Мы залезли в долги, мы купили арбу, Запрягли ишака со звездою во лбу И вручили свою отпускную судьбу Ишаку - знатоку Туркестана. А на Крымском мосту вдруг заныло в груди, Я с арбы разглядел сквозь туман и дожди, Как Чимганские горы стоят впереди, И зовут, и сверкают чеканно. С той поры я арбу обживаю свою, И удвоил в пути небольшую семью, Будапешт и Калуга, Париж и Тель-Гью Любовались моею арбою. На Камчатке ишак угодил в полынью, Мои дети орут, а я песню пою, И Чимган освещает дорогу мою И безумно прекрасен собою.
Пр. Был и я мальчуган и в те годы не раз Про зеленый Чимган слышал мамин рассказ, Как возил детвору в Брич-Муллу тарантас, Тарантас назывался арбою. И душа рисовала картины в тоске, Будто еду в арбе на своем ишаке, И Чимганские горы стоят вдалеке И безумно прекрасны собою. Но прошло мое детство и юность прошла, И я понял, не помню какого числа, Что сгорят мои горы и вовсе дотла, Под пустые, как дым, разговоры. И тогда я решил распроститься с Москвой И вдвоем со своею еще не вдовой В том краю провести свой досуг трудовой, Где сверкают Чимганские горы.
Пр: Сладострасная отрава - золотая Брич-Мулла, Где чинара притулилась под скалою. Про тебя жужжит над ухом вечная пчела: Брич-Мулла, Брич-Муллы, Брич-Мулле, Брич-Муллу, Брич-Муллою.
Мы залезли в долги, мы купили арбу, Запрягли ишака со звездою во лбу И вручили свою отпускную судьбу Ишаку - знатоку Туркестана. А на Крымском мосту вдруг заныло в груди, Я с арбы разглядел сквозь туман и дожди, Как Чимганские горы стоят впереди, И зовут, и сверкают чеканно. С той поры я арбу обживаю свою, И удвоил в пути небольшую семью, Будапешт и Калуга, Париж и Тель-Гью Любовались моею арбою. На Камчатке ишак угодил в полынью, Мои дети орут, а я песню пою, И Чимган освещает дорогу мою И безумно прекрасен собою.