Старик прошамкал громко: «Ап!» - и Зеля испарился, И вмиг за тридевять земель нежданно очутился. В какой эпохе, строй какой? У леса на опушке Стоит изба с одной ногой. Всё, как поведал Пушкин.
И Зеля крикнул с пьяных глаз, оземь ногой ударил: «Вертись, изба, ко мне тотчас, меня-то вы не ждали!» А из избы в ответ слова, какие редко слышим. Так, обстановка такова: там был Калиныч с Мишкой.
За встречу выпить бы не прочь, нашли в сенях бадейку, И пили-ели там всю ночь; Калиныч дал идейку: «Уж если тридевять земель по правде существуют, - Пойдём гостить к Кощею, Зель, недельку иль другую».
«Не - он не пьющий, не пойду, хотя и долгожитель, Я вас к Кощею приведу, а он нас - в вытрезвитель!» И клялся собственной башкой, про что узнал из книжек: Кощей жрёт с Бабою Ягой сопливеньких детишек.
Но тут на дом спустилась тьма, Яга упала с печки, И Зеля громко крикнул: «Ма! Ягуся, добрый вечер!» Он ей проделал реверанс, почтенно чмокнул ручку. Яга смутилась, впала в транс - слаба на эти штучки.
А бабка гнала самогон и, бровь скосив, спросила: «Кто вы такие - ты и он?» - что Мишку покосило. «Ты что, Яга, с ума сошла? Мы ж нищие студенты!» - «А я уж думала, что вы - Кощея резиденты!»
Шпионит он и хочет знать секрет мово прогона, Чтоб самому со Змеем гнать сивуху с самогоном. Калиныч громко завопил: «К Кощею едем в гости!» И на метлу тотчас вскочил и прыгал, что есть злости.
«Прощай, бабуся, не взыщи! Все трое улетели. И вот уже товарищи в кощейском подземелье. Обшарив в поисках углы: «Вина нет!»- крикнул Мишка, Да, пить здесь нечего, увы: серебро да золотишко!