Я войду в ту голубую залу, Скрипя подошвами новеньких штиблет, Рукой махну, чтоб публика молчала, И кину кепель прямо на паркет Червонец дам швейцару для начала, Слегка поглажу лысину, привет. У постового челюсть застучала, Но для него в моем кармане нет.
И угощу я пьяных музыкантов, Чтоб пили вдрызг, но лажу не несли. Здесь все свои, здесь нету эмигрантов, И здесь все цены только на рубли. Когда ж войдут бесцеремонные нахалы И пригулявших граждан укротят, Я тост скажу на всю большую залу Как только все немного замолчат.
Ведь как привычно русским, словно в прорву Вольют все водку в жаждущие рты. И в духоте воротничок оторван, Какой то фраер стал со мой на ты. Я знаю - он шестерка и писака И задарма примазался гульнуть, Но если здесь по пьянке будет драка, Не упущу ему перо пихнуть.
Пусть он юлит как червь в предсмертных трясках, Хватает ртом брюзжащий свой свисток, И позовет красоточка в подвязках Меня по кличке Серый ша гоп-стоп, Мы с ней поедем в Соменку на хату, Она предстанет предо мной в чулках. Я вышел чистым и ни в чем не виноватым И не было ножа в моих руках.
Я уплетаю курочку со смаком, Мне хорошо, три мерки на похмел. Я по этапам шел как по канатам, Двоих козлов на зоне замочил. И всё сошло, всё чисто, всё культурно, До сей поры друзья удивлены: Как мог козел с такой мускулатурой Висеть три дня и не порвать струны.