Леха Чих, фармазон, подогнал фуфеля, Скрасить вечер за стирами в очко. Она круто вошла: ножки, груди аля,- Я б всю жизнь с ней сидел в одиночке. Веня лепень одел и расплавился весь, Пальцы веером: \"Здрасьте, гражданка! Вам, наверно, еще не сказали, что здесь Сейф лохматый ваш вскроют, как в банке!\"
Он, довольный собой, подкатил на контакт,- Он по сейфам ученая степень. А она, плюнув на пол, ему просто так, Вынув ствол, продырявила лепень. Всем сказала: \"Сидеть!\",- мы уважили ствол, А она, как ни в чем не бывало, Свою шляпку каре положила на стол Из декольте маляву достала.
Веню жалко, хорошим он кольщиком был,- Не по воле красючке простили,- Пулю в ствол ей действительный вор зарядил И писал, чтоб ее полюбили. Слышь, с такого начала не делают дел,- Ты же с виду не катишь по масти! Леха Чих Прохоря через край насадил, А тебе дырку сделать - как здрасьте!
Завтра авторитет просит в гости в Москву: Есть дела, да малина подсела, С ихней квалификацией - только в тюрьму, А тверским, мол, не в кипеше дело. Надо людям помочь - собрались на гастроль, Взяли вместе с деньгами карету, А делить стали филки - заныла мозоль: Я за Веню был с авторитетом.
Я всю долю мою оставляю в общак - Мне не надо ни много, ни мало: Дай красючку свою - попахать с ней ништяк,- Ту, что Веню в Твери рассчитала. Вор достал портсигар, папироски скомкал, Он слегка приподнялся с трамвая, И сквозь зубы с такою тоскою сказал: \"Забирай - я тверских уважаю!\"
\"Как зовут-то тебя?\"- я спросил у нее, \"Милка\",- нежное девичье тело... Разряжайся - сегодня ты будешь мое, Чтобы не было здесь беспредела. Вор, как видно, ее больше жизни любил, Только чувства не выдал, поднялся,- И, не глядя, в нее барабан разрядил, Начал что-то толкать, но - сдержался.
...А в тверском ГПУ молодой оперок Шил дела с пролетарским размахом. На столе у него я прочел некролог - И кольнуло в груди под рубахой. \"Была зверски застрелена бандой в Москве На задании Савина Мила...\" На ментов ведь работала - дым в голове,- А вора не спалила, любила.