Всем, ребята, век бы жить, Но все от Бога… Нас водою не разлить Было с Серегой. Третий год уж, Как по мартовскому льду Я без друга, Но за ним один иду…
Там беда – нас поджидает полынья… Серый, знаешь? А он не знает,- знаю я: Там подвох, водоворота ломкий край,- Не прореха, не дорога к Богу в рай. Там под свеженькой простынкой - стылый ад… «На хер, Серый! За косынкой-то назад?» Тяжело, и путь не близкий, но судьба: Ни креста, ни обелиска, ни столба…
Мужики! а ну налей, помянем друга. Он сильней был и смелей, а я с испуга Так долбал ногтями край, что задержался. Он толкал, кричал: «Давай!», а сам сорвался. Он не верил в скорый суд, конец и точку. Вон они уже ползут, отец с сыночком. Вот они: дрожат, боятся, но ползут… А я могу еще держаться – Серый тут…
«Погодите! не спешите вынимать! Вы Сереге помогите, вашу мать!» А они меня как шавку, как враги… А от друга - только шапка и круги. Помню, помню: с ветерком была дорога. Приезжал, почти ползком, а там - Серега!.. И штрафную мне, - бобер! - не удивился… А я стакан граненый втер и провалился. И давай клешнями шарить я по дну. Где ты? где ты скрылся, парень, не найду… А он шепчет мне: «Санек…» издалека. «Тут я, рядышком прилег…» А я – никак…
И ныряю, как дельфин,- не дотянусь. Как не знаю я, один назад вернусь… Тяжело, и путь не близкий, но судьба: Ни креста, ни обелиска, ни столба…
Эх, ребята, в этой жизни Все от Бога. Нас водою не разлить Было с Серегой Третий год уж, Как по мартовскому льду Я никак его могилку Не найду…