Ты пишешь мне письма На листьях чая И постоянно клянешь Гункадзиму Я пережил бы С тобой эту зиму Но как мне испить Все это отчаяние?
Заброшено, пусто И уголь стынет В просторных венах Подземных шахтных Не обращайся ко мне на латыни Non nobis ведь, dei Amor non est medicabilis herbis
И только журавлик бумажный летит Ветром Раскрытое сердце твое, горечь чайных листьев Я выпил бы слез ручьев километры Но это все не зачем, я не помню лица
За руки держась, В виду Фудзиямы Ты замерзаешь, чайная роза В твоих глазах Любовь как проза Такая простая, Как строки Хаяма
Не спрашивают мяч согласия с броском. По полю носится, гонимый Игроком. Лишь Тот, Кто некогда тебя сюда забросил, — Тому все ведомо, Тот знает обо всем.
И только журавлик бумажный летит Ветром Раскрытое сердце твое, горечь чайных листьев Я выпил бы слез ручьев километры Но это все не зачем, я не помню лица