Мы видим, как из стеклянных врат На поле, где самолеты в ряд, Выходит некто, на первый взгляд Весьма невзрачного свойства, И, пользуясь темнотой, тайком Шагает по полосе, причем В руке несет чемодан, а в нем -- Взрывательное устройство.
До взлета десять минут, и он Спешит, негромко топча бетон, Он к трапу движется, возбужден, Но бдителен до предела, И лезет крадучись в самолет И бомбу в брюхо ему кладет И прочь неслышно бежит, как кот, А дальше -- не наше дело!
Мы видим то, что уйдет от глаз Людей, чего не узрит подчас Контроль, имея высокий класс И чуткие мониторы Зажегся запад, или померк, Среда на свете, или четверг -- Не дремлем мы, особые сверх- Секретные спецприборы!
Нам виден всякий дефект, разлад, Диверсия или иной распад Но мы не из тех, кто бьет в набат И мечется оголтело. На наших глазах, не входя в контакт Ни с кем, субъект совершает акт, И мы констатируем этот факт, А дальше не наше дело!
Мы видим, как самолет застыл На старте, как он крыла раскрыл И замер, как будто совсем без сил, Хоть выглядит исполином. Слуга моторов, а не речей, Он верен воле не важно, чьей, Поскольку ведает связь вещей, Известную лишь машинам.
И вот, почувствовав эту связь, Он дрогнул и подался, накренясь, И вся структура его взвилась И радостно загудела, Взлетает он, серебрист и наг, И бомба в нем говорит тик-так, Момент и все покрывает мрак -- А дальше не наше дело!