По осенним годам тяжела тишина, словно кто-то вот-вот постучится. И, пускай уж, зима, если будет весна, а, не дай бог, весны не случится. И уже не спасает ни дом, ни очаг, не влекут корабли и вагоны и, то слева, то справа, на штатских плечах, проступают погоны, погоны, погоны, погоны. Впереди темнота, позади - ничего, и горит человек в беспокойстве, и гудят беспокойные мысли его об ином социальном устройстве.
Он прочёл, разбирая санскрит и латынь, о властителях вольных и диких. Он, скитаясь, бродил по обломкам святым, по руинам империй великих. Меж племён и времён он искал без конца вариант идеального строя, но нигде не нашёл для себя образца и не встретил покоя, покоя, покоя, покоя. И теперь в захолустье, в трущобе, в дыре, отыскав подходящее место, совершенно один, на пустом пустыре, он возводит своё королевство.
Кропотливо, ценою большого труда, он рисует проекты и карты, он один воздвигает свои города и свои водружает штандарты. И, шагая под знаменем скорбной любви, он навек упраздняет погоны. Как январь белоснежны его корабли и прекрасны законы, законы, законы, законы. И хотя он не скрыт от порочной среды и от мрака жестоких наследий, если грянет беда, то причиной беды будет только коварство соседей.
Он один беззащитен, высок, умудрён, мастерит, укрепляет и лепит. А потом отрешенно восходит на трон, и в душе его трепет.