Не ради спорта перед сном вокруг квартала три версты, не за коробкой папирос дурных, не, паче, для кровопролитья, но ради только красоты я выбегал из общежитья в объятья сумеречных грёз и ангелов земных.
Один из них, верней одна, не пылко мною обожалась, но с нею мне воображалось, что злоба дня отменена.
Или что все уже экзамены — безнадежные, не пойми про что, Сдал я на \"удовлетворительно\" или на \"хорошо\".
Я был не слеп и знал, что сам увижу, если доживу, как век пещерный не свихнёт копыт, переходя в такой же новый, что полюбуюсь наяву, как птеродактиль двухголовый на поднебесье посягнёт и ангелов стеснит.
Я не в заморской жил стране — мне выбора не оставалось, и это мною сознавалось, но признавалось не вполне.
Так прогульщику нипочём понедельник, школа, семья, тюрьма, сума. Так не верит умалишённый, что выжил он из ума.
Воскликнуть мог бы я теперь, когда уж поздно за моря, когда на север и на юг — Сибирь, но и туда нельзя без визы: Скажи, прелестница моя, зачем улыбкой Моны Лизы ты мне внушала, что вокруг цветник, а не пустырь?
Зачем причёской Жанны д'Арк ты так в витринах отражалась, что туго мне соображалось, идя к метро \"Филёвский парк\"?
Что за уникум здешний \"сапиенс\"? Режь его, распыляй, стирай с лица. Всё он делает вид, что это к нему не относится.
В ответ кокетка не смолчит, но раньше, чем поймёт вопрос, пожмёт плечами — дескать, мал ты был, и лишь затем чело насупит. Она ведь думала всерьёз, что понедельник не наступит, ведь он и впрямь не наступал, пока не наступил.
И ей не раз ещё потом в пустых мерещились витринах виденья с крыльями на спинах, но не с шипами и хвостом.
Быстро кончилась шоколадка, которую, уезжая из Филей, мы купили за сорок восемь копеек или рублей.