От багажа избавившись и в зале ожиданья несколько остыв, себя позавчерашнего сужу не без усмешки. Отпала предыстория, на тысячу рассыпавшись частей, теперь убытки все, издержки спешки долой с костей. Как оплошал в ломбарде я, пускай потом оценщик вам наврёт, анкету опровергнет паспортистка, та ещё лиса. Аэропорт La Guardia работает на вылет и на влёт, беспересадочный до Сан-Франциско в четыре часа.
Ретироваться некуда. уже в мировоззренье, в самое нутро, внедрилась и хозяйствует весёлая бацилла. Душа опять, как некогда, затребовала крыльев и колёс, и острота прицела, даль посыла почти всерьёз. Хотя, конечно, в сущности, летание за тридевять столиц, меж коих и Манхэттен - лишь заминка, выспаться и прочь, - не перемена участи, а так себе, листание страниц. И хорошо, что хоть одна картинка, да не точь-в-точь.
Уразумел дистанцию - и вот уже другого цвета этажи, и вот уже трамвай не тот же, что в Москве на Божедомке. Не те над морем уровни и рельсы расположены не те на рубеже стихий, по шву, по кромке, почти в нигде. Но где, в укор Евразии, маршрут не озадачивает меня - я верю что вожатый трассу эту знает назубок. А для какой оказии он влево поворачивает, звеня, - а для такой, что прямо рельсов нету, есть только вбок.
Оревуар, Отечество, и вы, его дымы, и ты, родная речь, и кашель ежеутренний, и огненная влага. Теперь суровых лётчиков пример передо мной несокрушим. У одного из них, у Джима фляга, но скряга Джим. Во фляге ром \"Бакарди\", но Джим скорее выльет, чем нальёт, зато и отправляться с ним без риска можно в небеса. Аэропорт La Guardia работает на вылет и на влёт. Беспересадочный до Сан-Франциско.