Воевали мы тогда с пьянством нешутейно, Николаича приятель честно заложил, Мол, начальник пил, а я человек идейный И в Афган таких нельзя – будут кутежи.
Мол, нарочно, чтоб мои принципы упрятать В зарубежном далеко шлют из Минска вон. Тот приятель загущал, распаляя слякоть, По всему ему в Афган было не резон.
Николаич потерял должностную шапку. Бог с ней, пусть уже не та сердца частота. Пусть Чернобыль за спиной, он собрал в охапку вещи, И в Афганистан рапорт накатал.
Через года полтора в Минске у вокзала повстречались. На гражданку смылся тот другой. Биркой привокзальною грудь его сверкала, Грудь же Николаевича красною звездой.