Чем сильней у нас в стране кричишь, чем хрипше голос – тем любим ты яростнее, тем ты ближе к душам. Хоть просел под кручей слов, покрылся пеплом волос – на трамвае едешь, по асфальту и по лужам. По чему еще там? Груду литер в кучу бросив, начал говорить, да позабыл закончить фразу. К черту думать прежде рифм! В каком еще вопросе вам помочь? Несложно это, крикнуть только б сразу!
Бей, громи, беги, ползи, ешь, люби, играй, плоди! Все равно умрём, так пусть будет хоть приятным путь.
На войне как на войне, а лучше à la guerre comme à la guerre сказать, еще чуть-чуть прибавив громкость. Несмышлёным так пойдет! Иным же только взяв том справочника по стихам, ты им больную ломкость рваных связок объясни нуждой и гепатитом, и тем лучше – образом! Суров мороз, аж брёвна затрещали! Вот и я пою гремящим сбитым падающим самолетом, но могу и ровно!
Нахватай имен и слов, напиши и будь таков, почивай на лаврах, жги воздух, где и так не зги!
Что же дальше? Целый план! Гармошка вторит басу, помнится, в начале пели песни про печали. Нынче же все дела, оркестр, музыканты-асы подыграют. Только бы они не закричали! Под сурдинку нашепчи сто тысяч экземпляров про погоду, про расклад на мировой арене, и про всё вокруг, каблук на грудь иным фиглярам! Музыкой своей обязан ты немой сирене.
Значит, кончились слова? Было слово, нынче – два, я и сам назло врагу, например, вот так могу:
сфинксы позабыли где – коса, а где – девица. У Минервы выходной! Пейзаж с горящим храмом не забыть заснять бы, и потом смотреть, дивиться на стоящих Дионисов с обгоревшим срамом. Адипарва не даётся, пей улун, ешь финик! С мечем судия идёт на трёхголовой гончей, объявил тебя сильнейшей мышью старший Плиний. Тише, тише, тише, мыши. Кошки могут громче!
Значит, кончились слова? Наскрести б одно едва смог!…