Вот уже полгода не как всегда, под кипою чурбан, Яхве не попросит стыда Я, не могу пить, вовсе не хочу есть, каждый в синагоге несет лишь мне дурную весть.
В ульпане скандалы, сверстники все на меня лишь сетуют, делают вид, что с гоем беседуют. Я заперт в сукЕ, любимый штраймл порван, мой запах изо рта напоминает Сектор газа, в котором гнездится арабская зараза.
В первый раз в жизни на кипу сыграл, все до последней пейсы в четверть часа промотал. Со злостью я сорвал мезузу с двери класса, я выбросил тфилин с ним в ульпан идти без мазы.
По тель-авизору, не могу смотреть арабов критику, по радио предают только мизраху и поцню. Через рот в мой желудок пролез кусок свинины, отец в кармане обнаружил некошерную еду.
Смотрю на себя - Хасидом я не стал, Все почести Левим словно бисер на быдло промотал. Моя шикса ушла, я был с ней гpуб, хупой накpылся двухнедельной миквы тpуд. Хотел было пpойти гиюp, но на миньян нет денег, всем моим pассказам, раввин не веpит. Споpить не стану, cтою на зыбкой почве народа книги неудачи, но всегда смогу дать гоям твеpдой сдачи!
Если бы было бы так, чтобы я ПоЦл потолстел да волосами почернел, делал только то что рэбе захотел. В израильском ЦАХАЛе конкретно отпустил усы, по ночам бы не мочил казенные трусы, меня бы обходили гои и пищаль.