Каждый год я хороню в самом себе плохие черты, Внутри меня двадцать три небольшие могилки, Не буду говорить о том, за что испытываю стыд, И я рад, что часть меня увозили на носилках.
Рад, что мои грехи не вернулись из реанимации, Врачи не спасли от эмболии легких моих поступков, Всю свою злость я хотел бы подвергнуть кремации, На титанике совести не было спасительной шлюпки.
Оставлял себя подыхать, не вызывая скорую, Мне нравилось, как умирали тысячи неидеальных я, Хохотал себе в лицо, мои слова не были скорбными, Стрелял очередью поставленных бывших себя в ряд.
В залившей горизонт ночи, в безупречной тишине, Проходя мимо крестов своих предыдуших версий, Я положу гвоздики на тот самый кладбищенский снег, Цветы зла на самого себя, моих бывших диверсий.