Спит мой район спальный, новый айди спален. Моё нутро - сталь, но хрупкое, как хрусталик. Мебель меняю местами, сокровища кунсткамер. Она опять голодает, лишь фотки в инстаграме Заполняют её жизнь. Мою - она. Стакан на половину полон, я пью до дна. Я жму педаль в пол, укол в горло коньяк с колой. Живу, как и родился, голым. Голодный гой. Это тоска, я так давно её искал в текстах Во снах я видел то, что страшно было рассказать И каждый год венок у гроба, ругань в коридорах, Мой ящик пандоры заключался в бесконечных ссорах. С самим с собой. Или с ней. Я залью. Снова в ноль. И метель по ноздре у неё. Я в запой. Две недели, зима. Руки-шлюхи - бордель. Я усну. Всё пройдет. Не скучай. Ждём апрель.
Ну а пока снег тает на ладонях, Все песни о любви полное гонево. Ловлю настрой зимний, так помоги и ты мне Забыть то, что заставляет ломать крылья.
На завтрак чай и табак. Свёл под коленом партак. Свёл новый трек, пока брат свёл счеты с жизнью своей. И что-то так грустно, лишь свет луны тусклый Заменит люстру. Меланхолия - это искусство. Где обитали наши руки летними ночами? Ведь за плечами только дни полные печали. И за них стыдно, листы марал разными суками. Целыми сутками страдал, ну так чисто от скуки И время кажется тугим, когда она с другим. Мой повседневный макияж - под глазами круги. И если раны, то рваные. Бей до конца. Что за телега? Поставь нам День сурка, пацан! Мой дом, моя крепость. И в ней душа - карцер. Всю ночь по клавишам клацать, чтобы зажечь толпу. Но кому нужен свет, если все давно ослепли? И ты себя не найдёшь в этих конспектах.