Оставив хромоту судьбы На совесть гордости, которой Безмерно все равно где сесть, Что жрать и с кем остаться на ночь. Застирывая грязь до грязных дыр, На всякий случай записался в князи, Жевал усердно, но глотать не смог… Дверьми стучал и пробовал рыдать.
Примеривался спать, но не сумел. Явились гости, стали гнать из дома, Всех выставил, но сна как не бывало, И стал курить, просунувшись в окно. Оправдывался болью и тоской, Казнился искалеченной страною. Страна зевала, сочиняя страх, Плескалась ветром в обмелевших реках.
Судьба зашилась в пелены крестом. И по воде пошла, я вслед за нею… И мы прошли, но не водой, а льдом Для верности надев петлю на шею.
И жизнь мою трясло от слова боль И боль трясла меня прилившей кровью, Не так чтоб насмерть, но зато при всех Покусан был и совестью и молью. А где-то было правильно и тихо: Горел огонь и сердце сокруша, Слезами убаюкалась душа, Сложив с себя раскаянное лихо.
Судьба зашилась в пелены крестом. И по воде пошла, я вслед за нею… И мы прошли, но не водой, а льдом Для верности надев петлю на шею.