В гнилом районе ЗХР провел он свое детство, не было в его бытье такого понятия как домоседство на хлеб он зарабатывал посредством своего умишка не высовывался шибко, но и не был тих, как мышка.
всю юность димас крутился как рептилия, "эй, хоуми, какова его фамилия?", костоломский, кост.. никто этого не знает, но вспомните как бывает, когда серьезно никто не воспринимает.
и вот казалось бы ему уготована судьба отпетого поэта уличной жизни, как Гомеру. он подумал: "кому нужны эти полумеры?" и пошел по пути почтения, воспитав в себе задатки злого гения
раньше никто его не знал и всерьез не воспринимал, но теперь кошмар подрос и не слышно этих коз. диму стали уважать, дети желали как он стать, кошка мурка вслед мурчала, димку она почитала.
бывало в его жизни всякое: и хорошее, и дурное но, все-таки, намного больше было гноя. это было для него данностью, что-то родное а не красивым предлогом уходить в запои.
хотя и пьянство было не по карману, даже когда имелись тугрики он был лучше, чем эти тараканы, раны общества и истуканы.
вы спросите: "почему этот текст под грустный бит в тональности до-мажор или соль диез минор? не важно, неужели димас уже так сказать 'спит'?" мой ответ: нет, но разве это не печально, что великие люди появляют у нас так редко, и уходят так быстро, как последняя сигаретка?
В руке лишь карандаш, и рисовать мы не умеем. Но каждый свой рисунок сам нарисовать намерен, Черно-белые картины, на продажу украшают, Но в итоге их художнику по смерти возвращают.