А завтра кончится воздушная тревога, И влюбленные солдатики войны за счастье Унесут нас на носилках с поля боя. Я умираю. В этом нет твоей вины. Прощай. Аривидерчи, Ангел мой, как это мило – Потеря крови, паралич, отставка мозга. И лишь в хрусталиках пульсируют чернила. Как милосердно это, Ангел мой. Как просто…
Следит разведка из игрушечного мрака. По воле автора войска твои сильней вдвое, Но солдатики мои не знают страха – Они одни умеют жить и умирать стоя. Что-то слева в ребра бьется, как пиранья, И я так явственно почувствую грудной клеткой, Как ты медленно выводишь: … До свиданья…, Макая в сердце, как в чернильницу перо. Поэт мой.
Спокойной ночи, мой голубоглазый гений. Пройдет пехота, стихнут гаубицы и танки. Меж двух пираний, как меж двух сердцебиений, О, помяни меня во царствии твоем, Ангел! О, различи сквозь шум чернильного прибоя, Как мир крошится, распадается к чертям на части. Как устало покидают поле боя Мои влюбленные солдатики войны за счастье.