“Скажи-ка, дядя, ведь недаром Москва, спаленная пожаром, Французу отдана, французу отдана? Ведь были ж схватки боевые, Да, говорят, еще какие! Недаром помнит вся Россия Про день Бородина!”
– Да, были люди в наше время, Не то, что нынешнее племя: Богатыри – не вы, богатыри – не вы! Плохая им досталась доля: Немногие вернулись с поля... Не будь на то господня воля, Не отдали б Москвы!
Мы долго молча отступали, Досадно было, боя ждали, Ворчали старики, ворчали старики: “Что ж мы? на зимние квартиры? Не смеют что ли командиры Чужие изорвать мундиры О русские штыки?”
И вот нашли большое поле: Есть разгуляться где на воле! Построили редут, построили редут. У наших ушки на макушке! Чуть утро осветило пушки И леса синие верхушки – Французы тут как тут.
И только небо засветилось, Все шумно вдруг зашевелилось, Сверкнул за строем строй, сверкнул за строем строй. Полковник наш рожден был хватом: Слуга царю, отец солдатам... Да, жаль его: сражен булатом, Он спит в земле сырой.
И молвил он, сверкнув очами: “Ребята! не Москва ль за нами? Умремте ж под Москвой, Как наши братья умирали!” – И умереть мы обещали, И клятву верности сдержали Мы в Бородинский бой!