H. von Karajan, Гяуров, Маслеников, Вишневская, 1970 — Достиг я высшей власти
Борис идет к столу и садится в разумье, перебирая свитки и пергаменты.
БОРИС. Достиг я высшей власти. Шестой уж год Я царствую спокойно. Но счастья нет моей измученной душе! Напрасно мне кудесники сулят Дни долгие, дни власти безмятежной. Ни жизнь, ни власть, Ни славы обольщенья, Ни клики толпы меня не веселят!
В семье своей я мнил найти отраду. Готовил дочери веселый брачный пир, Моей царевне, голубке чистой. Как буря, смерть уносит жениха... Тяжка десница грозного судии, Ужасен приговор душе преступной... Окрест лишь тьма И мрак непроглядный! Хотя мелькнул бы луч отрады! И скорбью сердце полно, Тоскует, томится дух усталый. Какой-то трепет тайный... Всё ждёшь чего-то...
Молитвой тёплой к угодникам Божьим Я мнил заглушить души страданья... В величье и блеске Власти безграничной, Руси владыка, у них я Слез просил мне в утешенье... А там донос, Бояр крамолы, Козни Литвы И тайные подкопы, Глад, и мор, и трус, и разоренье... Словно дикий зверь, Рыщет люд зачумлённый, Голодная, бедная стонет Русь... И в лютом горе, ниспосланном Богом За тяжкий мой грех в испытанье, Виной всех зол меня нарекают, Клянут на площадях Имя Бориса! И даже сон бежит, И в сумраке ночи Дитя окровавленное встает... Очи пылают, стиснув ручонки, Молит пощады... И не было пощады! Страшная рана зияет, Слышится крик его предсмертный...