H. von Karajan, Гяуров, Маслеников, Вишневская, 1970 — Однажды, в вечерний час
Пимен входит и останавливается, пристально смотрит на Бориса.
ПИМЕН. Смиренный инок, В делах мирских немудрый судия, Дерзает днесь подать свой голос...
БОРИС. Рассказывай, старик, всё, что знаешь.. Без утайки.
ПИМЕН. Однажды, в вечерний час. Пришёл ко мне пастух, Уже маститый старец, И тайну мне чудесную поведал:
"Ещё ребёнком, – сказал он, Я ослеп; с той поры Не знал ни дня, ни ночи до старости. Напрасно я лечился и зелием, И тайным нашептаньем, Напрасно я из кладезей святых Кропил водой целебной очи... Напрасно! И так я к тьме своей привык, Что даже сны мои Мне виденных вещей Уж не являли, а снились только звуки. Раз, в глубоком сне, Вдруг слышу... Детский голос зовёт меня, Так внятно зовёт: "Встань, дедушка, встань! Иди ты в Углич-град, Зайди в собор Преображенья, Там помолись ты над моей могилкой; Знай, дедушка: Димитрий я, царевич. Господь приял меня В лик ангелов своих, И я теперь Руси Великий чудотворец... "
Проснулся я... подумал... Взял с собою внука И в дальний путь поплёлся. И только что склонился над могилкой, Так хорошо вдруг стало И слезы полились, Обильно, тихо полились, и я увидел И божий свет, и внука, и могилку... "
БОРИС. Ой! Душно! Душно! Свету! (Падает без чувств на руки бояр) Царевича скорей! Ох, тяжко мне! Схиму!
Бояре сажают его. Часть бояр с Шуйским бегут за царевичем. вбегает Феодор,