У вас на холодильнике смешные магнитики, а ещё в родильном доме выглядел подозрительно. Был рождён лысым, видел социализм в союзе республик, затем ракеты и бульбы. Скинхедом звали меня бабули, а я влюблён был в Найоми Кэмпбелл. Крым уже нашим не был, песни Летова пел, пил, был бел, варил мэл. С мутантами пластик катал, а там и осень. На заставке компа товарищ Иосиф. И до, и после еды хаваем дым, ариверды. Фортуна - с нами братки! Коньки пока не откинули, но шаги ведут в глубокую вагину. Привет, мир, где я гнил, родной Магнитки огни, тут братки иду к ним в обе ступни.
Пара сортов трав на завтрак - вставай, страна, ступай на запах. Уже завтра будет не так, как вчера. Вставай с утра, бросай табак, умри как Тупак. Жизнь коротка. Мой тапок пропах, да, драппом. Прости меня, ма, я - наркоман. Но знай: я не попаду в Ад за длинные патлы и коробку из под тик-така с марихуаной, мой адрес подвал и каждый мутант как брат мне. В туманном Амстердаме, в педантичной Германии, в наркотически зависимой Англии Патриса андеграунд с дикими визгами. И наш поезд уходит из Челябинской области в Кингстон. Крым был нашим, как нашей была анаша, а сейчас всё реже хорошей ганжи. Russia танцует под музыка США и теперь хорошо, что "САША ШЛА ПО ШОССЕ И СОСАЛА". Сейчас это попса. В отместку я синий на проспекте Карла Маркса поссал. Скажи "Вокзааааал!". Не жди меня мусарня. Ройзман не передаст напас, но разве что педересту. Кто-то сказал "пришла пизда, братцы" - снег в сентябре, во сне бред. На обед колбаса и хлеб, но ебучий рэп ещё не надоел, ещё сделаем.