Он казался ей чудаком. Ждал ее у парадных на лестничных клетках, В не отглаженных брюках и разноцветных жилетках. Часто пах коньяком. Называл ее ласково – «детка»…
Он носил ей цветы. Даже в самый свирепый мороз, Миллионами белых, заснеженных инеем роз, Устилал ей мосты. Говорил и смеялся до слез…
Говорил ей сквозь тишь: Без нее, как в аду, Что внутри без нее стареет душа, Что она – как Париж: Повидать. А потом умереть.
Он казался смешон… И спустя прожитый год, Подбирая в парадном от прошлого чуда код, Она знала: цветы в феврале ей Он лишь дарил. На руках, через оттепель по лужам носил.
Разлетается дым. Он напишет, как раньше жил… Что сейчас он в Марселе, свои обещания сложил… Черепицами крыш всем кварталам – на солнце гореть! Что она – как Париж. Повидать… а потом умереть. … Что февраль для цветов стал отныне жесток и лжив: «Я увидел Париж. И лишь чудом остался жив»…